Теоретический семинар
Сектора этики Института философии РАН

О.П.Зубец

Аристократизм как основа поступания

Тезисы доклада

Для начала, хотелось бы оговорить некоторые терминологические вопросы:

• Употребление таких слов как «философствование» и «поступание» связано с необходимостью преодолеть устранение действующего субъекта из этих форм деятельности. «Философия» и «поступок» являются уже отчужденными от действующего лица явлениями.
• Особая сложность связана с таким терминологическим обозначением – разведением – двух систем ценностей, которое бы в минимальной степени несло на себе смысловой груз обыденного восприятия и социально-нравственных оценок. Я не отказываюсь от первоначально рассматриваемых аристократизма-мещанства (господина-раба, малого и благородного, величавого (великодушного) и малого). Попытка поменять термин «мещанство» на «коммонеризм» оказалась недееспособной. Но в ходе развития самого исследования в результате обращения к исходным условиям формирования ценностного сознания и форм отношения человека с миром возникли два новых термина, впоследствии нашедших себе поддержку не только в историко-антропологической, но и в философской литературе: речь идет о центральной и периферийной системе ценностей (или центральной и периферийной локализации ценностного субъекта).

Теоретический доклад обычно не предполагает изложения истории исследования, но в данном случае это представляется осмысленным, так как именно своеобразие этого пути составляет в большой степени его ценность.

Исследование началось с простой фиксации того факта, что в истории ценностного сознания очевидным образом наблюдается столкновение или, наоборот, непроницаемое друг для друга существование двух систем ценностей, ценностных пластов, различающихся как по содержанию, так и по специфике функционирования и структурирования: в частности по роли внешних обстоятельств, мотивов, результатов поступков, их оценки, месту идеально-нормативных образований, по роли (наличию) Другого, значению понятий равенства и т.д. Наиболее резко расхождение этих пластов наблюдается, когда Гесиод выступил с открытой критикой ценностей гомеровского эпоса, впервые и очень удачно сформулировав основные ценности периферийного человека.

В ходе дальнейшего рассмотрения было обнаружено следующее:

1. Целый ряд ценностных понятий имеет двойственную природу, то есть несет в себе содержание как центральной, так и периферийной локализации субъекта. Таковыми оказались, например, гордость, дар и др.
   Некоторые близкие, на первый взгляд, понятия оказывались в ценностном отношение категорически противостоящими друг другу – как например, праздность и лень. (Праздность есть существование в ценностном мире, в котором никакое деяние не есть труд: аристократизм превращает любое действие в праздное подобно тому, как мещанин все облекает в форму труда).
   
   
2. Данные ценностные пласты (системы) совершенно не равномерно выражены в вербальных формах – идеологии, литературе, обыденном языке. Это определяется отсутствием потребности и возможности как теоретического, так и просто рефлексивного самовыражения аристократизма, и существенной потребности в таком самооформлении со стороны периферийной системы. В результате, попытки философски осмыслить эти явления изначально сталкиваются с неравномерной, даже несоизмеримой представленностью их в некотором исходном материале, который для этики традиционно был моральной рефлексией. Стремление найти философский путь к реконструкции аристократического как ценностного явления заставляет опереться на двойственность ценностных оснований самого философствования и определить возможность понимания аристократического через философское построение ценностного мира основанного на единственности и центральности человека в нем.
   
   
3. Возникший в результате пересечения разных подходов (анализа исторических свидетельств и современных описаний аристократизма, привлечения философских идей и образов аристократизма, собственно философской реконструкции центральности в ценностях и др.) образ аристократизма как ценностного явления сделал очевидной дилемму: или аристократизм не является моральным явлением или наше понимание морали может быть скорректировано в соответствии с ним.
   В первую очередь, речь идет о том, что данная система ценностей есть система ценностей человека, находящегося в центре ценностного мира, а потому с необходимостью единственного, то есть отсутствие, устранение Другого является принципиальным, со всеми вытекающими отсюда нормативно-этическими последствиями (отсутствием дихотомии равенство-неравенство, проблема золотого правила и др.).
   
   
4. Если допустить, что аристократизм является существенным моментом морали вообще, не выражаемом в моральной рефлексии и идеологии, а потому оказавшемся вне этического рассмотрения, то стоит поставить  вопрос о специфике долженствования центрального человека (о долженствовании, не допускающем общности, законообразности, теории, не противостоящем сущему…). Бахтин говорит о долженствующей единственности, лежащей в основе ответственного поступка. Долженствование, вне противопоставленности должного и сущего (а это и есть по сути зарождение морали, скажем, у Бубера) есть какбы категория бытия, оно неотчуждаемо от поступка и не может быть абстрагировано в качестве формы. (Правда, уже Зиммель ставит себе в заслугу отказ от содержательного понимания долженствования и истолкование его как модуса самой жизни).
   
   
5. Само обоснование ответственности может опираться лишь на тождество человека и его ценностного мира – существование Другого делает меня безответственным, так же как и включение в сферу поступания условий, последствий, результатов и пр. Вообще, любое смещение меня из центра ценностного мира лишает меня ответственности как морального субъекта. А формами такого смещения могут быть действия, которые невозможны при моей центральности и единственности (как, например, ложь). Такой же формой смещения является и нормативность.
   
   
6. В силу ограниченности жанра небольшого доклада, хотелось бы отметить следующее: его задача заключается в попытке указать на ускользающее от классического этического взгляда содержание, на те основания ценностного существования человека, которые позволяют ему совершать авторские, ответственные поступки. Так получилось, что исследование, начавшееся как реконструкция аристократизма в качестве ценностного явления, попало в резонанс с рядом философских идей XX века, реализующих аристократические основания самого философствования.