14 апреля 2021 года сектор социальной философии Института философии РАН совместно с Центром фундаментальной социологии НИУ ВШЭ и научно-исследовательской группой «Практическая философия» Школы философии и культурологии Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ провели круглый стол «Социальная философия: вчера, сегодня, завтра». Мероприятие было приурочено к празднованию столетия Института философии. Публикуем тезисный обзор выступлений участников на круглом столе. Модераторами мероприятия выступили заведующий Центром фундаментальной социологии НИУ ВШЭ, ординарный профессор Школы философии и культурологии Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, д.с.н. Александр Фридрихович Филиппов и руководитель сектора социальной философии Института философии РАН, профессор Школы философии и культурологии Факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ д.филос.н. Александр Владимирович Павлов. Во встрече приняли участие д.филос.н. Т.Ю. Сидорина (НИУ ВШЭ), к.филос.н. Г.Б. Юдин (МВШСЭН, НИУ ВШЭ), к.филос.н. А.Д. Куманьков (НИУ ВШЭ), а также сотрудники сектора социальной философии Института философии РАН к.полит.н. Г.Ю. Канарш (Институт философии РАН), д.филос.н. И.Н. Сиземская (Институт философии РАН), Н.Б. Афанасов (Институт философии РАН), д.филос.н. Ю.В. Олейников (Институт философии РАН), А.А. Писарев (Институт философии РАН, НИУ ВШЭ), А.В. Морозов (Институт философии РАН), Э.Е. Сафронов (Институт философии РАН), к.филос.н. Б.В. Подорога (Институт философии РАН).
Начиная круглый стол, А.В. Павлов указал на важность определения того, чем является и чем должна являться социальная философия сегодня. Состояние социально-философского знания в России в силу ряда обстоятельств – противоречивое наследие марксистско-ленинской традиции, институциональные сложности оформления философского пространства в России, взаимодействие с западной традицией в 1990-е гг. – требует постоянного уточнения координат пространства социальной мысли. Помимо сложностей самоидентификации социальной философии как дисциплины, накладывают свой отпечаток и не до конца определённые демаркационные линии между социальной теорией (social theory), социальной философией (social philosophy), теоретической социологией (theoretical sociology) и просто социальной мыслью (social thought). Распространённая форма «дизайна» философского исследования вида «“Предмет философского исследования”: социально-философский анализ» требует критического осмысления.
В своем вступительном слове А.Ф. Филиппов отметил, что круг людей в России, которые говорят и могут говорить о социальной философии достаточно широкий, однако вопрос о том, чем является социальная философия, требует более внятного, чем существующего на сегодняшний день ответа. Споры о том, что такое социальная философия – отнюдь не схоластические, но от их результата будет зависеть то, на каком языке будет развиваться социально-философская мысль в России дальше. Также А.Ф. Филиппов выразил надежду, что круглый стол внесёт свой вклад в повышение статуса социальной философии. Не имея достаточно внятного определения своих границ, дисциплина обречена на постоянное дополнительное прояснение своего предмета и своих методов. В конечном счете, возможности социальных философов по выстраиванию собственных исследовательских стратегий, которые могли бы быть интересны как корпорации учёных, так и широкому кругу интересующейся интеллектуальной жизнью публики, могли бы только возрасти от более чёткого понимания вопроса.
В своём выступлении социальный философ Т.Ю. Сидорина на примере личной творческой биографии продемонстрировала, что поле социальной философии достаточно широкое. Занимаясь своими научными проектами, в частности, исследованиями цивилизации труда и трансформаций отношения к труду в современности, она столкнулась с тем, что для внешних наблюдателей наиболее ёмким термином, описывающим её философский проект, стало обозначение «социальная философия». В книгах «Цивилизация труда» и «Жизнь без труда или труд во спасение», 2013-го и 2018-го годов, соответственно, Т.Ю. Сидорина от вопроса о феномене труда перешла к более широким социально-философским темам: справедливому устройству общества, техническому обществу, политике будущего и проч. Вспоминая начало своего творческого пути, докладчик отметила, что для неё отправной точкой анализа социального стало внимание к философии социокультурного кризиса, «кризисный социум» в терминологии Н.И. Лапина. Именно этот феномен является одним из главных объектов исследования для социальной философии. С позиции внешнего исследователя Т.Ю. Сидорина отметила, что для неё методы социологии и социальной философии сближаются по мере обретения исторической действительностью всё более социального характера (социо-экономика, технический характер цивилизации, кризис культуры и проч.). Обращённость к социальным процессам, ценностная позиция тех, кто относит себя к социальному поиску, отличают исследование в поле социальной философии.
Передавая слово Г.Б. Юдину, А.В. Павлов подчеркнул, что его мнение будет особенно интересно в вопросе об определении границ социальной философии, поскольку для многих интеллектуалов Григорий Борисович является социальным философом par excellence, то есть человеком, чьё экспертное мнение по многим актуальным вопросам интересно широкой публике. Комментируя это обстоятельство, Г.Б. Юдин уточнил, что профессионализм в области социальной аналитики подразумевает умение отказаться от комментария, там, где сфера его компетенции не представляется безупречной. Докладчик подчеркнул, что поле современной политической мысли во многом сходится с социально-философскими исследованиями. Для демаркации в сфере социального он предложил обратиться к дискуссии в сфере политического: где границы между политической теорией/политической философией и политической наукой? Если суммировать различения, то окажется, что период институциональной устойчивости благоприятствует политической науке. При этом в зависимости от времени действуют разные институциональные закономерности. Важны точки перехода между функционированием тех или иных законов. При этом задачей метаисследования становится отслеживание контингентности закономерностей (см. анализ контингентности Эмиль Бутру), понимание причин, почему одни законы сменяются другими. Политическая философия способна фиксировать эти закономерности, видеть контингентность. Приведённое ранее противопоставление зеркально воспроизводится в оппозиции позитивной социологии и социальной теории/социальной философии. Г.Б. Юдин также отметил, что во многом «маниакальное желание» проводить жёсткие границы между преподаваемыми дисциплинами характерно главным образом для русскоязычной академии, в то время как в западных университетах это не является столь принципиальным вопросом. Политическая философия способна видеть дальше, чем это представляется из актуальной перспективы. При этом у публики формируется запрос на расширение содержания позитивных дисциплин: ощущение «нормальности» начинает ломаться, что должно быть преодолено новым знанием. Отсюда вытекает желание не заниматься классификацией чего-либо, к примеру, демократии, но пытаться определить все её возможные границы. Закончил Г.Б. Юдин указанием на важнейшее преимущество политической философии, которое позволяет выйти за ограничение «не-мышление» (М. Хайдеггер) позитивной науки, а именно: способность воображать себе иное, понять каким иным может быть то, к чему мы давно привыкли. Этот метод происходит их самих истоков философии, а затем проходит через всю континентальную традицию.
И.Н. Сиземская обратилась к важному сюжету институциональной истории социальной мысли в СССР и России. Когда И.Н. Сиземская начинала свой научный путь под руководством В.Ж. Келле, социальная философия была одним из центральных направлений в советской философии. Во многом успехи направления и прикованное к нему внимание со стороны профессионального сообщества были личной заслугой организационного таланта В.Ж. Келле. Именно из сектора социальной философии в Институте философии АН СССР вышли выдающиеся социальные учёные Ю.А. Левада, Н.Ф. Наумова, А.С. Ахиезер и В.Г. Подмарков, что свидетельствует о близости теоретической социологии и социальной философии. И.Н. Сиземская рассматривает дальнейшее развитие социальной философии как продолжение этого единства смысловой проблематики социального. Исторический материализм при этом выступал как продуктивное начало, обеспечивающее методологическую базу для исследований. В контексте обсуждения будущего социальной философии И.Н. Сиземская отметила, что необходимо задаться вопросом о границах социально-философских исследований. Это вызвано экспансией междисциплинарных исследований, а также самими изменениями современного общества. К вышеперечисленным дисциплинам-спутникам и дисциплинам-конкурентам социальной философии И.Н. Сиземская добавила философскую антропологию и философию истории. Их роднит обращение к разным сторонам жизни общества с ценностных позиций, что выводит на новую проблему: утопическое видение мира, которое является одним из специфических сюжетов социальной философии. И.Н. Сиземская видит в этом примере наследие не всегда рефлексируемой традиции философии истории XIX века. В качестве любопытного институционального примера докладчик отметила, что и сектор социальной философии Института философии РАН на протяжении нескольких лет назывался сектором философии истории. Несомненно, что парадигмы рассмотрения социально-философских проблем «вчера» и «сегодня» различны, но с точки зрения И.Н. Сиземской очевидно и то, что они не противопоставлены и дополняют друг друга. Анализ этого факта может помочь прояснить статус социальной философии «сегодня» и «завтра».
А.Д. Куманьков, автор нескольких книг о войне, акцентировал, что вопрос о границах социальной философии – это постоянно возникающий в преподавании и исследовательской деятельности рабочий сюжет. Для него именно понятие «справедливость» является краеугольным в социальной философии. В зависимости от его интерпретаций становится возможным социально-философское ценностное высказывание. А.Д. Куманьков полагает, что проблематизация справедливости – это такая же задача социальной философии, как и политической. «Справедливость» пережила значительные трансформации со времён Античности, которая знала о «политическом», но не анализировала «социальное». Утверждая, что справедливость – это центральное понятие социальной философии, А.Д. Куманьков обращает внимание на то, что именно это сближает социальную философию с реальной жизнью (пандемия, BLM, metoo, а также события российского масштаба: экологические протесты). Социальная философия ставит вопрос: что будет критерием «хорошо устроенного общества»? 2020-й и 2021-й годы прекрасно демонстрируют возрастающий запрос на солидарность и дискурс справедливости, что является в том числе и задачей социальной философии.
С упоминания справедливости в качестве краеугольной категории социально-философского анализа, а также теории Джона Ролза фактически началась вторая часть круглого стола, когда Г.Ю. Канарш в рамках реакции на реплику А.Д. Куманькова вспомнил историю с рефератом на кандидатскую диссертацию. Оказалось, что исследование, затрагивающее теорию справедливости Ролза воспринималось в качестве своего «поля» политическими философами, этиками и социальными философами. Эту реплику сформулировал в теоретическом виде А.В. Павлов: «Если мы наравне с этиками и политическими философами занимаемся Ролзом, то что нас от них отличает?». Если эти отрасли философского знания являются единым, то проблема снимается, но вполне возможно, что всё-таки имеет смысл говорить о специфике социальной и политической философии.
Перед переходом к дальнейшей дискуссии по итогам сказанного докладчиками в репликах А.Ф. Филиппов подчеркнул важность интуиции и воображения для представления того объекта, о котором идёт речь. Это мысленное усилие может оказаться полезным при определении границ социальной философии. Когда говорят об обществе, то нужно задаваться вопросом, о том, о каком конкретно обществе идёт речь: глобальном, исторически конкретном и т.п. Важно и то, где, в каком пространстве, находится предмет рассмотрения. Возможности политии оказываются ограничены границами других политий или феноменами другого порядка. К примеру, в 2020-м и 2021-м годах коронавирус продемонстрировал ограниченность возможностей планирования мероприятий не только отдельными институциями, но и целыми странами. Это как раз открывает новый простор для социальной философии на уровне пересечения – но не полного совпадения – с теоретической социологией. Обе они могут и с охотой анализируют глобальное общество, не знающее национальных границ. Социальный вопрос, который рассматривается в рамках полицейского государства, – это вопрос политический. Но когда этот вопрос рассматривается в перспективе социализма или либерализма, он становится вопросом, решающимся, согласно терминологии Иммануила Канта, во всемирно-гражданском аспекте. А.Ф. Филиппов сформулировал ту перспективу, которая беспокоила его в последние годы: «Возникает опасность того, что социальная философия сливается с политической если и не по предмету, то по объекту исследования». Однако сейчас он полагает, что имеет смысл говорить о наступлении золотого века «социальной философии», поскольку за время ставки на глобальность у людей сформировались жизненные запросы, которые не могут быть удовлетворены в рамках политии. Всемирно-гражданское общение становится предметом социальной философии и именно оно ставит политическую философию под вопрос.
Выступление А.Ф. Филиппова задало концептуальную рамку дискуссии, которая прошла во второй части круглого стола. В ходе обсуждения участники в полемическом ключе реагировали на ключевые тезисы прозвучавших выступлений. А.В. Павлов делал акцент на социальной теории, которую можно считать «западным аналогом» (или синонимом) социальной философии. С его точки зрения, социальная теория помимо актуальных предметов/феноменов – таких как, например, капитализм – позволяет современным мыслителям рассуждать «эпохально», то есть объяснять наше время в разных категориях – как эпоху постправды, эпоху метамодерна или постмодерна или даже «эпоху коронавируса». С точки зрения, А.В. Павлова такая оптика вдыхает в социальную философию новую жизнь. Некоторые реплики – А.А. Писарева, А.В. Морозова, Б.В. Подороги – представляли собой видение социально-философской проблематики и её границ через конкретные исследования учёных. Несмотря на различие позиций следует отметить, что общий тон круглого стола не только был положителен в отношении перспектив социальных исследований, но и в конечном счете не подвергал сомнению возможность и необходимость специфического характера социальной философии.
И.Н. Сиземская, вспоминая подобные мероприятия в прошлом, выразила уверенность, что собрания широкого круга специалистов по социальной тематике должны перерасти в традицию, что будет лишь способствовать развитию социальной и социально-философской мысли. Методологические дискуссии оказываются не «скучной» схоластикой, но источником вдохновения и нового научного поиска. Всё это важно ещё и потому, что дискуссия способствует «эмоциональному» объединению учёных, что создаёт ткань научной культуры.
назад
